Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко

– Слово это в грамматическом отношении колеблется между мужским и женским родом. Санскр. сур, сура, сурjа, готск. sáuil, греч. ἥλiος, лат. sol, фран. soleil – мужского рода; нем. diesonne, лит. soule (саулэ, саула), женского рода. См. выше слънце. Славяне вообще и русские в частности по преимуществу любят представлять солнце в образе мужчины: деда-всеведа, статного воина или красивого юнака=парубка, а не женщины, или девушки. Так наприм. фантазия хорутан рисует на двуколке, запряженной двумя белыми конями и украшенной широким белым парусом, которого колебание наносит на землю тучи и гонит ветер; около него вьются птицы, которые одни могут видеть его и знать, чего не знает никто на земле (Об обожании солнца у древних славян, стр. 9‑10). Хорваты говорят о царе-солнце, который в день купалы «пирует в своих чертогах» и разбрасывает вместо стрел свои лучи (Ibidem, стр. 10). Чешские сказки сохранили предание о златовласом деде-всеведе, т.е. всеведущем и всевидящем солнце: солнце каждое утро всходит в виде красивого дитяти, или юноши со светлыми, золотистыми волосами и достигает запада престарелым дедом (Поэт. воззр., т. 1, 180 сравн. т. 3, 390). По преданиям сербов, солнце – «царь-солнце», молодой и прекрасный юнак, сидит на золототканном пурпурном престоле; по словам одной сербской песни солнце женится на простой смертной девойке, сестре девяти братьев (Об обожании солнца, стр. 11). Почти то же самое рассказывают про солнце ближайшие родичи сербов – болгары. По болгарским преданиям юнак-солнце прельщается красотою дочери Славки. «Раз Грозданка (дочь Славки) вышла погулять в батюшкин садик, пред батюшкиным двором. Там-то и увидало ее солнце! Увидавши ее, оно три дня и три ночи трепетало, трепетало и не заходило». С дозволенья матери и по совету Господа влюбленное солнце в самый Егорьев день спускает на Грозданкин двор золотые качели; неосторожная красавица не замечает хитро продуманного обмана, начинает качаться на дорогих качелях и таким образом внезапно похищается: поднимается вверх вместе с золотыми качелями. Само солнце после некоторых препятствий наконец женится на Грозданке и успокаивается (Летоп. русск. литерат. и древн., т. 3, отд. 3, стр. 6-7). По славяно-русским преданиям солнце точно также представляется мужчиной, царем, а не царицей, или красной девицей. Так в Ипатьевской летописи мы читаем: «Солнце царь сын Сварогов, еже есть Дажьбог, бе бомуж силен (П. С. Р. Л., т. 2, стр. 5)». По русским сказкам солнце – царь; оно имеет двенадцать сыновей и управляет чрез них двенадцатью царствами (Журн. М. Н. Просв. 1846 г., 51, 50 стр.). В малорусской сказке о кати-горошке, покатигорошке говорится о том же царе солнце, который каждую ночь возвращается «до своей господы» – солнцевой матери (Русск. Беседа 1956 г., т. 3, стр. 101). (См. «Старо-русские солнечн. Боги и богини» Соколова).

= видом подобный солнцу. Конд. Анг. Хран.

= в виде солнца. Мин. мес. окт. 5.

– (древ. русск. славий) – происходить: от слова – слава, почему «вещий» Боян (певец) называется в Слове о полку Игореве «соловьем старого времени» (О влиянии христ. на слав. яз., 75); Иоакимовская Летопись говорит о жреце Богомиле, что он сладкоречия ради наречен соловей (Истор. Татищева, 1, 39), а народная загадка называет «язык» – соловейкою: «за билыми березами (зубами) соловейко свище» (Сементов., 10, 40). Пение соловья обозначается в старинных памятниках словом щекот; пол. szczekac – лаять, злословить, лужицк. ne s’cokaj – не брани, великор. областн. щекатить – дерзко браниться, щекатый – сварливый, бойкий на словах, щекотуха – говорливая женщина, щекотка – сорока, болтунья; сравни корень щек с санкр. çar – говорить (Филолог. Зап., год 3, 3, 166-167; Доп. Обл. сл., 310). В народных преданиях соловьиный щекот – символ весенних глаголов бога-громовника, вещающего в грохоте грома и свисте бури; как соловей, прилетая с весною (соловей – глашатай весны; пение его – счастливая примета. Слово о полку Игореве в числе бедственных предвещаний упоминает: «щекот славий успе, говор галич убуди», и наоборот – как хороший знак: «галици помлекоша, соловии веселыми песьми свет поведают». (Русск. Дост., 3, 46, 244-246), начинает свою громозвучную песню, свой далеко-раздающийся свист по ночам (почему немцы назвали его ночным глашатаем), так точно и бог грозы с началом весны заводит свою торжественную песню, звучащую из мрака ночеподобных туч (Поэтич. воззр. Славян на природу, А. Афанасьева, т. 1, стр. 301‑302).