соловей

– (древ. русск. славий) – происходить: от слова – слава, почему «вещий» Боян (певец) называется в Слове о полку Игореве «соловьем старого времени» (О влиянии христ. на слав. яз., 75); Иоакимовская Летопись говорит о жреце Богомиле, что он сладкоречия ради наречен соловей (Истор. Татищева, 1, 39), а народная загадка называет «язык» – соловейкою: «за билыми березами (зубами) соловейко свище» (Сементов., 10, 40). Пение соловья обозначается в старинных памятниках словом щекот; пол. szczekac – лаять, злословить, лужицк. ne s’cokaj – не брани, великор. областн. щекатить – дерзко браниться, щекатый – сварливый, бойкий на словах, щекотуха – говорливая женщина, щекотка – сорока, болтунья; сравни корень щек с санкр. çar – говорить (Филолог. Зап., год 3, 3, 166-167; Доп. Обл. сл., 310). В народных преданиях соловьиный щекот – символ весенних глаголов бога-громовника, вещающего в грохоте грома и свисте бури; как соловей, прилетая с весною (соловей – глашатай весны; пение его – счастливая примета. Слово о полку Игореве в числе бедственных предвещаний упоминает: «щекот славий успе, говор галич убуди», и наоборот – как хороший знак: «галици помлекоша, соловии веселыми песьми свет поведают». (Русск. Дост., 3, 46, 244-246), начинает свою громозвучную песню, свой далеко-раздающийся свист по ночам (почему немцы назвали его ночным глашатаем), так точно и бог грозы с началом весны заводит свою торжественную песню, звучащую из мрака ночеподобных туч (Поэтич. воззр. Славян на природу, А. Афанасьева, т. 1, стр. 301‑302).