Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко

- Бекарь принадлежал к числу мелких единиц, которыми в Новгороде измерялась соль. (А. А. Э., I, ок. 1435 г. «бекарь соли»). (См. Журн. Министерства народного просвещения, 1894 г., апрель, стр. 385).

= изба с трубою и голландскою печью, противоположна черной или курной избе, где дым из печки выходит наружу через дверь.

= эпитет благородного происхождения. Белый цвет, начиная от самой глубокой древности, всегда считался символом, отличительно принадлежностью всего высшего и самого божества. Так у пророка Даниила Божество является облеченным в одежду белую как снег, и власы главы его как волна чистая. В противоположность тому, все черное, темное, мрачное, означало всегда все низшее, не божественное, земное. Вечная жизнь блаженных духов у всех народов в древности всегда имела символом также белый цвет. Так, в Фивах, тени умерших изображались в белом одеянии (Description de l’Egypte Planches). По свидетельству Геродота, в видах такого значения белого цвета, погребались и умершие в белом же одеянии (Геродот, кн. II, гл. 81). О том же обычае в древней Греции упоминает и Гомер. Пифагор убеждает своих учеников также соблюдать этот обычай (Jamblichus de vita Pythag. num. CLV). Древнее значение белого цвета, как символа высшего существа и, отсюда, высшего состояния, проникло и в самое значение слова белый. Так, у греков слово белый - λευκὸς значит также: блаженный, счастливый, приятный, радостный. У германцев слово белый – weiss – значило одно с мудростью, знамением, -ich weiss, wissen (знать). У англосаксов слово белый – white близко с словом wit – остроумие, witty – остроумный, wisdom – мудрость. В геральдике встречаемся с тем же значением белого цвета (Gassier: Histoire de la chevalerie Francaise, стр. 351-352. La Colombière, Sciense Héroique, стр. 34). Lamotte – le Vayer говорит: «белизна нашей лилии, наших шарфов, нашей повязки – символ нашей свободы» (Opuscules, стр. 227. Paris, 1647). Отсюда же идет и значение белой кости, как символа высшего, царственного, даже божеского происхождения, на основании значения вообще белого цвета. Значение белого цвета сохранилось также и в названии царя русского белым царем, так как цвет белый, светлый прямо отвечал в изначальном, древнем, общераспространенном символизме понятию о святости власти, или что тоже, власти, освященной происхождением от божества. Далее, по такому же названию самого царя, и все его царство должно быть прозваться святой и белой Русью. Впоследствии название Белой Руси сохранилось не везде, но название белого царя живет и до сих пор широко, почти повсеместно, в памяти народов славянских. Значение белого и черного цвета, замечаемое в человеке единично и выражающее отношение его к небу и земле, проходит постепенно по всему человеческому роду, как в союзе двух, в браке, так и в размножении от этого союза семьи, родов. От человека, вступившего в брак, рождаются дети, является семья; ее составляет отец, мать и их дети. Из нескольких семей образуется род. Род составляют родоначальники и их дети; родоначальники – это старцы; дети их, - это человеки, простая чадь; старцы, убеленные сединою – это белая кость; юноши – дети их, украшенные темными волосами, - это черна кость. Такое различие белой и черной кости явилось, по древним первобытным понятиям, для старцев, как представителей власти, и для их чад, как обязанных повиноваться, покорствовать отеческой власти, по одной из самых древних заповедей, данных человечеству. На этих старейшин, старцев, старшин переходит древнее патриархальное название белой кости; на чадь же, на «людие» переносится из той же патриархальной древности прозвание черной кости, черные людие. (Черные люди Двинские земли, см. Ист. гос. Рос. Карамзина, т. V, прим. 244. Истор. мест. управления, Градовского, т. I, стр. 19).

= славянское божество, тождественное с Све(я)товитом, богом дневного и весеннего (= ясного) неба; без сомнения, первоначально это были только фонетически-различные, но существенно – равносильные прозвания одного и того же божества. В дальнейшем ходе развития за Световитом удержано древнейшее представление владыки неба, который не только блистает солнечным светом, но и творит весенние грозы, сражаясь с темными тучами; а с именем Белбога, кажется, по преимуществу сочеталось понятие дневного света – солнца. Такое положение подкрепляется известным в немецкой мифологии, соответственным славянскому Белбогу, названием: Bäldäg, Beldeg (сложное из бел и däg, dag, tag – день) богом света, белого дня, сыном Одина (см. подроб. в кн. Поэт. воззр. славян на природу, А. Афанасьева, том I, стран. 95-96).