Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко

[1] Здесь приведем в кратком извлечении замечательный по силе чувства и верности основной мысли отзыв о злоупотреблениях иностранными словами профес. Р. Бранда: "не следует ратовать против общеупотребительных слов, в роде: театр, калоши, минута, но следует избегать употребления новых или малоупотребительных. Не следует, далее, прибегать к иностранному слову, когдасуществует равносильное туземное: к чему нам латинское слово монумент, когда у нас есть памятник? К чему аргумент, когда есть доказательство или довод? К чему французское депо, когда есть склад? Нужно ли заимствовать латинский абсурд, когда имеется уже целая куча однозначущих слов: нелепость, нелепица, бессмыслица, чепуха, чушь, безтолочь, околесная? (некоторые из этих слов тоже не коренные русские, но уже обрусевшие)". Не страшно ли говорить: "он взял на себя и-ни-ци-а-ти-ву в этом деле", когда короче и лучше сказать "он взял на себя почин в этом деле"? Иностранное слово только тогда заслуживает право гражданства, когда вместе с ним усваивается и новое понятие. Таковы, например, названия вновь изобретенных предметов, какого нибудь телефона или фонографа (хотя, кстати заметить, именно для телефона и для фонографа легко составить названия звуковод и звукописец).Незачем также изгонять такие слова, которых нельзя заменить одним русским словом, а можно только передать описантельно: таково, например, слово факт. Слово factum было заимствовано немцами из латинского языка и получило у них значение дела или события действительного, несомненного. В таком значении оно перешло и в русскую речь. В таком то значении как противоположное словам слух и догадка, слово факт заслуживает всеобщего употребления. Но, к сожалению, оно сделалось модным словечком, и его нередко суют, куда бы не следовало, без нужды заменяя им русские слова: дело, событие, происшествие, случай, явление, поступок. Приведу несколько примеров злоупотребления словом факт, выписанных мною не помню уже из каких газет и журналов, но выписанных (за это я ручаюсь) с дословную точностию. Один пишет: "есть ли нечто возможнее такого предположения и такого факта?", другой рассказывает про "факт смелой и наглой кражи лошадей", третий сообщает, что "посещение итальянского короля только вероятная возможность, но отнюдь не решенный факт". В большем также ходу в настоящее время французские слова эксплуатация, эксплуататор, эксплуатировать: возьмите любую газету и вы непременно встретите в ней эти роскошные цветы новейшего красноречия - в одном месте жиды "эксплуатируют" народ, в другом кто-нибудь "эксплуатирует" каменноугольные копи, в третьем  начали "эксплуатировать" железную дорогу. Где-то я читал даже про "эксплуатацию результатов добытых научным путём для успехов промышленности". Что же значит "начать эксплуатировать железную дорогу"? Это просто означает открыть её, начать ею пользоваться, производить по ней движение. Что значит "эксплуатировать копи"? Это значит разрабатывать их. Что значит "эксплуатировать результаты науки для успехов промышленности"? Это значит пользоваться в промышленности выводами науки, прилагать выводы науки к делу. Спрашивается: зачем люди хитрят, когда можно говорить просто! Слово эксплуатировать нехорошо, между прочим, и тем, что соединяет в себе два существенно различных значения: пользоваться чем и злоупотреблять кем. Во втором значении глагол эксплуатировать имеет некое право на  существование: он пришёл к нам с запада, для обозначения недобросовестного отношения промышленника к рабочим - оно значит: пользоваться чужими трудами, давая за них недостаточное вознаграждение. Но, собственно говоря, западно-европейский эксплуататор то же самое, что русский простонародный кулак, и вместо эксплуатировать отлично можно было бы говорить окулачить, окулачивать. Порицания заслуживает также употребление наречия специально, вместо нарочно: "здание, специально сооружённое для школы", "я специально пришёл переговорить об этом". Слово специальный уместно лишь в применении к научным книгам, или занятиям, как противоположное словам популярный, общедоступный или же диллетанский, любительский (Cм. замеч. об употребл. иностран. слов проф. Р. Брандта, 1983 г., стр. 5-7, 18).