Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко

- В народных русских преданиях и заклятиях уцелело воспоминание о древнем мифическом существе чуре. В санскр. cur означает: жечь; слову этому в русском языке соответствует ку-рить (звуки ч и к в славянских наречиях взаимно сменяются: чадить и кадить, почить и покой и т.п.). От санскр. cur образовались слова: чурка, чурак (чурбак, чурбан) – обрубок дерева, толстое полено, с помощью которого в древности возжигался на домашнем очаге огонь (Архив ист. юрид. свед., I, ст. Бусл., 43; Radices linguae sloven, 42; Обл. Сл., 260), подобно тому, как палица (палка) стоит в связи с глаголом палить, а жезл с глаголом жечь. Чур – это одно из древнейших названий, какое давалось домовому пенату, т.е. пылающему на очаге огню, охранителю родового достояния. Белоруссы до сих пор рассказывают, что у каждого хозяина есть свой чур – бог, оберегающий границы его поземельных владений на межах своих участков они насыпают земляные бугры, огораживая их частоколом, и такого бугра никто не посмеет разрыть из опасения разгневать божество (Приб. к Ж. м. н. п., 1846 г. 19). Очаг и теплая изба прикрепили человека к земле, сделали его оседлым и создали понятие поземельной собственности. Каждая семья, имея своих богов и свой культ, должна была владеть и отдельным домом, пользоваться отдельным участком земли. Это жилище и поле, обрабатываемое родичами, со всех сторон облегала порубежная полоса, которая считалась неприкосновенной; никто не мог переступить ее своевольно. В определенные дни глава семейства обходил по той черте, гоня перед собою жертвенных животных, пел гимны и приносил дары; здесь же, в некотором расстоянии друг от друга, ставились крупные камни или древесные стволы, носившие название термов. В яму, в которой утверждался терм, клали горячие угли, хлебные зерна, караваи, плоды, лили медь и вино (Ф. Куланж, 79-83, 88-89). Приступая к гаданиям, к добыванию подземного клада и в других случаях, когда можно опасаться дьявольского навождения, необходимо обвести себя круговой линией; линия эта очерчивается зажженной лучиною или восковой свечою, при обычном воззвании к чуру («чур! наше место свято»), и служит самою надежною оградою от злобы демонов. Поэтому глагол чураться в областных говорах значит не только: «клясться чуром», но и «очерчиваться» (в переносном смысле: удаляться, отстраняться от кого-нибудь); а слово чур получило значение проведенной черты (межи), как это очевидно из наречия через-чур и пословицы «черезъ чуръ и конь не ступитъ»; в тверской губ. чура – стой! не трогай! Согласно с своим основным характером, чур является в заклинаниях и божеством, освящающим право собственности: «чуръ пополамъ!» «чуръ вѣстѣ, или одному!» «чуръ мое!» - восклицания, который обыкновенно раздаются при нечаянной находке чего-нибудь двумя или несколькими спутниками, смотря по желанию их разделить найденное, или овладеть им без раздела (Обл. Сл., 260; приб. к Изв. Ак. н., 1852, 77; сн. Рус. в св. посл. Снегирева III, 157).