Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко

= ценить; (срав. лат. taxo).

= острог (Ис. 29:3 по списк. XV в. с рукоп. 1047 г.).

= быть, существовать. Польск. trwac. (Ск. кн. Курбск. XVI в., изд. Устрялова).

= вабило, которым приманивали сокола.

= суд высшей инстанции, в который переходили дела по апелляции из городских и земских судов. Трибунальских судов было несколько, и каждый из них имел свой округ; нынешняя юго-западная губерния входили в состав округа Люблинского трибунала (Спр. Сл. Акт. языка ю-з. Р. Новицкого).

= трилетний (по греч. τριετίζων). (Библия XVI в., Быт. 15:9, сн. Опис. слав. рук. Моск. Синод. Библ. Отд. 1. Св. Пис. А. Горск. и К. Невоструева, Москва 1856 г., стр. 14).

- По учению православной церкви, для изображения на себе крестного замения следует соединить три первых перста правой руки в образ св. Троицы, а остальные два пригнуть к ладони. Так как во св. Троице «нѣсть первое и послѣднее ниже болѣе или менѣе, но цѣлы три ѵпостаси, соприсносущны суть себѣ и равны», то три первые перста должны быть соединены «равноконечно», показывая тем равенство и соединение трех Ипостасей (Предисл. к Часосл. л. 5. 1887 г.). Такое знаменование троеперстия придает ему большое значение в ряду других обрядов церковных, - потому что догмат Троичности – один из основных догамтов христианства, и побуждает думать, что троеперстие вошло в употребние в глубокой древности. Из свидетельств в пользу троеперстия: более ясных, замечательны следующие: 1) Свидетельство Панагиота (13 в.). Греческий философ Панагиот, укоряя латинян, в присутствии императора Михаила Палеолога и всего двора его, за разные отступления от православия, между прочим спросил Азимита: «Почто не слагаеши три перста и крестишися десною рукою, но твориши крестъ съ обоими персты, и воображенiе креста твоего зритъ вонь?» (Ч. –Мин. Макар.за Июнь л. 672; Кир. кн. л. 236) 2 ) Свидетельство иподьякона Дамаскина (15 и нач. 16 в.). Солунский иподьякон Дамаскин Студит, бывший впоследствии митроп. солунским, в одном из своих поучений говорит: каждый благочестивый христианин для кресного знамения «первое убо да совокупитъ три своя персты за святую Троицу: великiй перстъ и другiя два сущая близъ его» (в подлин. у Льва Алляция, в кн. Фисаврос (Сокровище), напечат. в Венеции в 1568 г. и в перев. Скриж. 1656 г; л. 773); 3) Александрийский патр. Мелетий Пигас (16 в.) также свидетельствует, что греки в его время изображали на себе крестное знамение тремя перстами во имя Св. Троицы. В его сочинении, под названием, «Χριστιανὸς ὀρϑοδόξος», написанном не позднее 1587 г., говорится, что крест, которым осеняет себя каждый православный христианин, есть образ или символ веры во Святую Троицу: «потому что мы начертываемъ образъ креста подъемля три срасленные перста единой руки», или: «потому что мы совокупляемъ три соединенные перста единой руки, когда хочемъ сдѣлать крестъ: и одна рука есть знакъ единаго Божества, а три перста – знаменiе трехъ ѵпостасей». (Вып. Озер. 2, 344). Отсюда видно, что при патр. Мелетии на востоке употреблялись три перста срасленные (ὁμοψυεῖς), соединенные (σμιγμένα). Такие прилагательные указывают на три перста, один подле другого растущие, один с другим соединенные; значит, на три первых перста (Братс. сл. 1875 г. кн. 2, отд. 2, стр. 182-192). 4) В православном исповедании Петра Могилы, подписанном всеми восточными патриархами, также повелевается «творити крестъ, полагая на челѣ три великiе персты» (Ч. I, вопрос 51). Что касается употребления троеперстия в России, то несоменность его доказывается многими ясными свидетельствами: а) Самое древнее свидетельство в наших книжных памятниках относится к концу 14 или началу 15 в. и находится в так называемом «Паисиевском сборнике» (Библ. Спб. Д. Ак. №4 – 1081). В одной из статей этого сбор., среди разных анафематств, написано: «аще кто не крестится 3-ми персты, да будетъ проклятъ» (Никанор, архиеп. Беседа о перстолож. Для крестн. знам. и благословения. Стр. 224-5; Братск. Сл. 1891 г. 1, 419-20); б) Другое письменное свидетельство находится в житии Александра Ошевенского, написанном в 1567 г. Составитель жития, ученик преп. Александра иеромонах Феодосий, рассказывает о видении ему преподобного во сне, после которого он проснулся и заметил, что десная его рука ослабла. «Три же перста верхнихъ, говоритъ онъ, едва возмогохъ вмѣсто содвигнути, иже на лицѣ своемъ крестное знаменiе воображати; два же перста нижнихъ ко длани прикорчишася» (Вып. Озер., 2, 347). Раскольники сознают важность этого свидетельства и стараются заподозрить его подлинность. Онисим Швецов написал даже сочинение, в которм подверг критике один список жития преп. Александра Ошевенского и содержащееся в нем свидетельство, но проф. Н. Субботин показал полную несостоятельность этой критики (Бр. сл., 1875 отд. 2, стр. 141 и дал.) в) Столь же ясные свидетельства об употреблении у нас троеперстия в 16-17 вв. находятся в записках о России иностранцев Петрея и Адама Олеария. Петрей, посланник шведского короля, был в России несколько раз – при Борисе Годунове, в смутное время и при Михаиле Федоровиче, при последнем государе не раз был в Москве и секретарь голштинского посольства Олеарий. Оба они тщательно наблюдали нравы и обычаи русского народа и безпристрастно излагали свои наблюдения в своих записках. Говоря о религиозном быте русских, первый говорит, что русские крестятся тремя согнутыми перстами: большим, указательным и самым длинным; а второй – что они употребляют для этой цели сложенными «три главных перста правой руки» (Вып. Озер. 2, 347-348). Сочинение Петрея под заглавием «История о великом княжестве Московском» напечатано в Чтениях Императ. Общ. Ист. И древн. рос. За 1865-1867 гг. в отд. IV, а Олеария «Описание путешествия Голштинскиго посольства в Москву» там же за 1868-70 гг.