Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко

- (польск.) = ссора, драка. «Коли бы хто звадился, а у одной зваде ободва ся ранили» и проч. 1 стат. лит., 7, 23. (Словарь, древн. акт. яз. Горбачевского, стр. 399).

= наваждение. (Зерцало духовн. 1652 г., л. 186 об.4 сн. Опис. слав. рук. Моск. Синод. Библ. Отд. 2-й, Пис. св. отц. 3. Разн. богосл. соч. А. Горс. и К. Невостр. стр. 720).

= сообразить, принять во внимание.

= свара, ссора, вражда, спор, драка.

= гласные; «полузвательные» = согласные; иногда выделяются еще «припряжногласные» (или «накончание» - глухие ъ и ь) (Златоуст; рук. 16 в. тверск. Музея Сперанского).

= надстрочный знак в слав. азбуке, изображаемы в книгах церк. печати так ҆ и поставляемый над каждою гласною буквою, которою начинается слово, а так и над отдельными буквами, напр. и҆, є҆ и др., напр.  и҆щи́те, є҆гда̀.

= плата за званье, за приглашение к князю. «А зватаго приказалъ князь брать со всякого по десяти рублевъ» (Др. Рус. Ст. 164).

= первенство, начальство. Польск. zwierzchnosc (Ск. Кн. Курбск. 16 в., изд. Устрялова)

= особенно. Польск. zwlaszcza (Сказ. кн. Курбск. 16 в., изд. Устрялова).

- отличается как от современной обще-музыкальной гаммы, так и от средневековых западных церковных тонов. Отличие прежде всего заключается в том, что звуки церковной гаммы не имеют абсолютной высоты и что звукоряд, будучи по природе диатоническим, не допускает никаких изменений в себе. Существенное же отличие заключается в самом устройстве звукоряда, которое близко напоминает древнегреческие тетрахорды и системы. Именно – звукоряд состоит из звуков: соль, ля, си, до, ре, ми, фа, соль, ля, си-бемоль, или иначе – из терх диатонических тетрахордов, построенных одинаково. Между первым и вторым звуком находится интервал целого тона, между вторым и третьим – также целого тона и, наконец – между третьим и четвертым – интервал полутона. (Слов. русск. церк. пения Преображенск., стр. 57).

- см. Словарь, стр. 198. Серб. звиjезда; чешс. hvzeda, польск. gwiazda. Основное понятие корня зв = яркий свет; он же дал слова: «звиздать» (чешс. hvihzdati, польс. gwizdac) и «свистать»: известно, что первоначально впечатления сильного света и звука выражались одинаково. Срав. нем. hell, ныне светлый, а в древнем значении звонкий (глаг. hallen). (Филолог. розыск. Я. Грота, изд. 4, стр. 901).

- в круглом нимбе, которая пишется на иконах Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа, означает полноту тех 7-ми даров о которых говорит прор. Исаия, производя их от Бога (Ис. 11:2, 3); с другой стороны, принято разуметь под этим символом и седмь таинств, в которых проявляется Божественная благодать в церкви. (Изв. Имп. рус. археол. общества, т. 9, стр. 58. 1880 г.).

- (Мф. 2:2). Многие ученые астрономы позднейшего времени объясняют явление ее совершенно естественным ходом течения обыкновенных звезд. По их вычислениям 20-го мая 747 года от основания Рима, т. е. именно в том году, в котором, по основательному и неопровержимому исследованию Иделера, родился Христос, в «знаке Рыб» сошлись две величайшие планеты – Юпитер и Сатурн, так что они находились по отношению к Персии на восточной стороне неба очень близко одна к другой и всегда легко могли быть приняты за одну необыкновенную звезду; 27-го октября того же самого года, в том же самом знаке Рыб и в том же самом положении друг к другу около полуночи они могли быть видимы уже на южной стороне неба; 12-го ноября того же года положение их хотя на 15 градусов и изменилось, но они все-таки находились еще в том же самом знаке Рыб. Подтверждая эти астрономические вычисления, Кеплер присовокупляет, что вблизи Юпитера и Сатурна в то время находился еще и Марс и что, действительно, неопытным или, вернее, не учено-астрономическим глазом все эти три планеты могли быть приняты за одну необычайную звезду. Но против такого мнения прежде всего говорит то, что в евангельском повествовании звезда Мессии называет не ἄστρον (созвездие), а ἀστήρ, т. е звезда единичная и при том не простая звезда, а именно звезда новорожденного «Царя иудейского», следовательно здесь не может быть никакой речи о совпадении естественных планет. Кроме того, хотя вышеприведенное мнение и говорит, по-видимому, в пользу евангельского повествования, по крайней мере подтверждает чисто научными астрономическими данными явление «особой» звезды в год рождения Спасителя, но посредством его нельзя все-таки объяснить себе слов евангелиста (2:9), что эта звезда остановилась именно над тем местом, где находилось новорожденное Отроча. Отцы и учители церкви в этом случае придерживались совершенно иного мнения. Они видели в евангельской звезде непосредственное божественное знамение. Св. Игнатий Богоносец, Ориген и Евсевий полагали, что это была умная сила (ангел) в образе только звезды, указавшая язычникам путь ко Христу. (См. подробн. в кн.: «Жизнь Господа нашего И. Христа2, Свящ. Бутк., С.-Пб. Изд. 1887 г., стр. 299-300).