О.А. Седакова. Словарь трудных слов из богослужения: церковнославяно-русские паронимы

английский перевод тропаря на Вознесение: ѡ҆бѣтова́нїкмъ ст҃а́гѡ дх҃а и҆звѣщє́ннымъ имъ бы́вшымъ бл҃гослове́нїемъ – by the promise of the Holy Spirit, which was announced unto them in the blessing: т. e. «o котором было дано им известие в благословении», тогда как цсл. и҆звѣще́нный означает «подтвержденный») [10] .

Наконец, следует отметить, что некоторые различения и противопоставления значений, на которых построены многие размышления отечественных мыслителей XIX–XX веков, не находят подтверждения в церковнославянском языке. Это касается таких слов, как правда и истина, красивый (красный) и прекрасный. Никакого противопоставления в этих парах, вопреки распространенному мнению, церковнославянские употребления не обнаруживают.

Необходимо, однако, заметить одну интересную особенность. Сложные отношения русского и церковнославянского языков, их одновременная «раздельность и слиянность», которую мы пытались описать выше, нельзя рассматривать только как источник множества ошибок и недоразумений. В некоторых случаях вчитывание русского значения в церковнославянское слово дает неожиданные и творческие культурные плоды. О цсл. слове «тихий» и его отличии от русского омонима речь шла выше. Также отличается от русского и цсл. те́плый, означая не нечто среднее между горячим и холодным, умеренно горячее, но как раз наоборот: очень горячее, ревностное (те́плаѧ предста́тельница). И вместе с тем, «тихий» и «теплый» – вероятно, самые характерные признаки того, что воспринимается как традиционно русское православное благочестие, – основаны не на славянских, а на русских значениях этих эпитетов!

Изо всего сказанного можно представить, каким образом наш словарь может исполнить не только справочное, но и учебное назначение.