хлѣ́бъ

– (ἄρτος от αἴρειν или ἄρειν, поднимать вверх) = хлеб квасный, кислый, поднявшийся. В 19ст. 3гл. Быт. под хлебом разумеются все средства для существования на земле; божественное учение, Слово Божие (Вт. 8:3; Исх. 55:2; Мф. 4:4); таинственные Тело и Кровь Христовы (1Кор. 10:16–17; Ин. 6:35, 51; Мф. 6:11). Хлеб ангельский, хлеб небесный – манна, ниспосланная с неба народу израильскому, служившая прообразом духовной, преестественной пищи христианской (Пс. 77:24–25). Хлеб жалости – хлеб плача, который предлагали плачущим по мёртвым (Ос. 9:4). Хлебы лица – двенадцать хлебов предложения, названных так, потому что в продолжение всей седмицы лежали в храме на позолоченном столе, как бы пред лицом Бога (1Цар. 21:6; Исх. 25:30). Хлеб святый, благословенный – вообще хлеб, освященный молитвенным благословением иерея или епископа во время богослужения, каковы, напр., хлебы, благословляемые на всенощном бдении в Пяток 1-ой и в субботу Страстной седмицы Великого поста. Хлеб насущный – (Мф. 6:11), т. е. необходимый для нашего существования. Под прошением хлеба насущного должно разуметь, как удовлетворение телесных потребностей, так и пищу душевную – Слово Божие и Причащение Св. Тела и Крови Христовых. В Мстисл. Евангелии XII в. греч. ἐπιούσιος неточно переведено: хлеб наш бытный. Хлеб предложения – ἄρτος τῆς προϑέσεως – так назывались 12 хлебов, которые полагались на столе во святилище (Исх. 40:23 и проч.). Братские хлебы – так, по объяснению Костомарова, назывались круглые булки из толченой муки. Русские в XVII столетии ели преимущественно ржаной хлеб; он был принадлежностью не только убогих людей, но и богачей; наши предки даже предпочитали его пшеничному и приписывали ему (да и теперь тоже) больше питательности. Название «хлеб» значило собственно ржаной. В древних документах упоминается об ячменном хлебе, но упоминается только изредка. Почему это? Г. Костомаров объясняет это тем, что ячменя было мало, и к ржаной муке только примешивалась ячменная. Пшеничная мука употреблялась на просфоры, а в домашнем быту – на калачи, которые вообще для простого народа были лакомством в праздничные дни. (От этого и пословица: «калачем не заманишь!»). Кроме «братских хлебов» и калачей приготовлялись еще «смесные»: их пекли из пшеничной муки пополам с ржаною, что делалось не только от недостатка, но и потому что в такой смеси находили особый вкус; даже к царскому столу и к патриаршей трапезе, по свидетельству летописей, они подавались довольно часто (Очерк домаш. жизни и правил великор. народа Костомарова; сн. Расходн. книг. патриарш. приказа кушаньям, подававшимся патр. Адриану, стр. 10).