вилы

= по верованию сербов и других слав. народов существа сверхъестественные — воздушные, как наши русалки — существа, живущие в воде. Сборн. Паис.

= божества древних славян в роде русалок. См. Словарь, стр. 77. Слово вила (иллир. willa) образовалось от глагола вить, вью (как жила от жить, рыло от рыт и т. д.) – плести, скручивать, соединять пряди в одну нить или вервь, и указывает на мифическую деву, которая прядет облачные кудели и тянет из них золотые нити молний. В сербской песне говорится: «съ мунье виjу по облаку» (Срп. н. пjесме, I, 432); у нас: «молнiя извивается» = вьется огненной нитью или змейкой, мелькает искривленной линией; срав.: извилина, вилюга – кривизна, вилàм – извилисто, виловатый – извилистый; глагол: вьется прилагается и к полету птиц, и в народных загадках (русской и сербской) ласточка, отличающаяся особенно быстрым и извилистым полетом, называется вило. Так как видимая глазом кривизна наводила на понятие нравственное кривды, хитрости и лукавства, составляющих самую существенную сторону в характере эльфов, то отсюда: вилавый – хитрый, лукавый, вилà – юла, человек увертливый – виляющий (вилющий). (Обл., слов., 25; Доп. обл. слов., 22; Срп. рjечник, 62; Этн. Сб., VI, 74). Стремительные вихри, подымая столбом пыль или снег (вьюга, у болгар: вилни ветерушки (Народне песме Македон Бугара, Верковича, I, 2: «Подуналъ е тихи ветеръ, три вилни ветерушки»), крутят их словно веревку; а неся на своих крылья облака и тучи, завивают их в кудри и свивают вместе, как спутанную пряжу или всклокоченные волоса. Колляр указывает на поверье (in Frentsiner comitat, in der gegend von Sillein-Zilina), что души невест, умерших после помолвки, блуждают по ночам, водят хороводы, поют песни и называются вилами – wily. (Nar. zpiewanky, I, 412-413). Поверье это наводит на связь слова вила с литов. wéles – души умерших и с латышск. wels – бог усопших и потом властитель ада (О вл. христ. на сл. яз., 21). Отсюда объясняется, почему в некоторых местностях вилы, не смотря на свою неземную красоту, представляются безносыми (Иличь, 278): черта, сближающая их с могильными привидениями и самою смертью, изображаемыми в виде скелетов. (См. подроб. в Поэтич. воззр. славян на природу, А. Афанасьева, т. III, стр. 152-154, 239).