пилигримища

= название в русских былинах калик перехожих. Калики называются пилигримищами – именем, конечно, не русским (pelegrino – странствую, отсюда piligrim, pilgrim, pilger); слово это, говорит г. Срезневский, хотя уже отчасти и бессмысленно, слышится и в сказках наших: «Полугрюм», и даже проще, более по русски – «Угрюм» (Срезнев. «Зап. Акад. наук», ч. I, кн. II, стр. 206). Сходство русского пилигримища с латинским piligrim, может быть, и подало г. Срезневскому повод поискать сходство между самою одеждою этих наших эпических пилигримищ и одеждою западных пилигримов. Вопросу этому посвящена была г. Срезневским и целая особая статья о «круте каличьей» (в «Известиях археол. общ.», т. IV), в которой он, со своей обычною обширностью знания, доказывает, что и у наших калик было все то же, что и у западных пилигримов. Особенно остроумно и убедительно в этой статье объяснение того колокола, который, по некоторым былинам, носят наши пилигримища: это не что иное, как древ.–чешское klakol и klakolca, соответственное английскому cloak, французскому cloche – в латинском же выговоре у тех и других cloca – в смысле капы, капюшона у плаща. «Не очень важно оно, замечает г. Срезневский, как название особенного рода одежды; но важно по искаженному употреблению в пересказах былин, как свидетельство о древности первообраза былины. На западе оно, как название одежды, было употребляемо только в средние века. Тогда же только могло зайти и к нам и войти в былину». Некоторые дополнительные соображения относительно сходства с западными пилигримами представлены была А. А. Котляревским, при чем он обнародовал и целое изображение западного пилигрима, заимствованное им из одной западной рукописи и несколько похожее, по его мнению, на наше былинное изображение калик. («Извест. археол. общ.» т. IV). сн. кн.: «Илья Муромец», О. Миллера, стр. 732).